Правило левой руки — Журнальный зал

Марина ВИШНЕВЕЦКАЯ

Правило левой руки

 

 

Марина Вишневецкая — писатель, сценарист. Родилась в Харькове. Печатается с 1991 года. Издала несколько книг прозы, автор сценариев более 30 анимационных фильмов, среди них вошедший в шорт-лист премии Оскар сценарий «Русалки», «Домовенка Кузи» и «Нового платья короля». Живет в Москве.

 

 

Одно из самых ярких воспоминаний раннего детства: я наконец затвердила, какая рука правая, а какая левая — к счастью, сделать это было несложно, на среднем пальце левой руки у меня есть родимое пятнышко. Оно помогает, когда мы с бабушкой переходим дорогу, посмотреть сначала налево. Но в остальном на хозяйстве правая. И как только я остаюсь одна, правая рука обращается к левой с упреками: мол, та и бездельница, и неженка, и лежебока. На что левая с ленцой отвечает: ну нет, просто я делаю, что хочу и когда хочу, и сколько хочу — я как праздник, как воскресенье.

Только сейчас, сев за анкету «ДН», я поняла, что вся моя профессиональная жизнь была предсказана этими диалогами, помню, что частыми и достаточно конфликтными. Труженица правая была всегда права, но мой тайный восторг вызывала вольнолюбивая и жизнерадостная левая.

Правой рукой я всю жизнь писала сценарии. Левой (идиому «делать левой ногой/рукой» в расчет не берем) — прозу, сказки и стихи для детей. Они были праздником непослушания, пространством свободы. В течение пяти лет на сценарном факультете ВГИКа мою правую руку учили писать сюжеты, сцены и диалоги. Левая в это же время пыталась понять, можно ли сделать пружиной литературного произведения не интригу, не фабулу, а интонацию, ритм, самораскрытие и самопознание героя. Приходивший к нам на занятия по мастерству Евгений Иосифович Габрилович, чтобы понять, над чем мы сейчас работаем, часто просил кого-то из нас: деточка, расскажи анекдот.

Полагая, что любой сценарий, даже полнометражный, можно уложить в несколько остросюжетных фраз. Рассказы, которые я начала писать во ВГИКе, ни в какой пересказ не укладывались. Левая рука, как и в детстве, с гордостью ощущала себя «беззаконной кометой», тогда как правая — равнение на звезды, мы учились на фильмах лучших сценаристов страны — продолжала свое ответственное движение в кругу расчисленных светил.

У писателя и сценариста принципиально разные степени свободы. Если литератор ограничен лишь замыслом и растит текст, словно собственное дитя, чутко прислушиваясь к его и только его потребностям, сценарист не свободен ни в чем. Ожидания режиссера и диктат цензора в «эпоху исторического материализма», а в безымянную эпоху, последовавшую за ней, диктат продюсера, вчера еще торговавшего конфетами, а сегодня решившего делать кино, диктат метража и сметы, зависимость от всевозможных форс-мажоров, начиная с ушедшей натуры и кончая раздербаненным к началу съемок бюджетом (было и такое) — каждый раз это новая данность, сквозь которую ты пытаешься донести до зрителя весть, однажды настигшую тебя и усадившую за сценарий.

Чем жестче обстоятельства, тем меньше ты мелочишься: хотя бы весть. Это в прозе ты не поступишься ни единым словом.

Готовность к компромиссам, способность уступить в малом ради спасения большего — одно из главных профессиональных свойств сценариста. Он всегда человек команды. А это значит, что и радости у писателя и сценариста разного свойства. Там, где счастье литератора, описываемое формулой «ай да Пушкин! ай да сукин сын!», достигает апогея, счастье сценариста только начинается — счастье совместности, а если повезет, то и счастье воплощенности, когда люди, одаренные талантами, которых ты напрочь лишен, пишут к твоему фильму музыку, которую ты смутно слышал во сне, или рисуют твоих персонажей куда интересней, забавней, характерней, чем ты их себе представлял, или дарят твоим героям свои голоса, одушевляя их, то есть буквально вкладывают в них душу.

Возможно поэтому выход фильма я всегда переживала эмоциональней, чем выход книги.

Радость, разделенная минимум с десятью коллегами, поднимающимися вслед за режиссером на сцену Дома кино, не сравнить ни с тихим вывозом книжки из типографии, ни с мучительным ожиданием первых рецензий. Овация на последних титрах, смех в зале на твоих любимых репликах («Я не жадный, я домовитый», «Мой бородинский, мой сладенький!», «Счастье — это когда у тебя все дома») — вот тебе и рецензия, лучшей не может быть. Как и долгая жизнь ставших присказками этих и еще нескольких фраз, удивительно долгая — фильмам про домовенка Кузю пошел уже четвертый десяток.

Писатель, представляя своего читателя, ощущает его равным себе. Сложно, сверхсложно? Не беда, мой читатель меня поймет. У сценариста «моего» зрителя нет. Его зрители — все, кто включил в этот час телевизор или пришел на этот сеанс в кино. И потому сценарист обязан о сложном говорить достаточно просто. Даже делая артхаусное кино, а когда мы с режиссером Александром Федуловым взялись за один из самых таинственных текстов Введенского «Потец», мы понимали, что это будет кино не для всех, — сценарий, почти покадровый, я писала с надеждой приблизить скрытые в тексте смыслы к любому неподготовленному зрителю, готовому двинуться вместе с нами навстречу «звезде бессмыслицы».

Так в сценарии, а потом и в фильме появились образы-подсказки, позаимствованные из «Серой тетради» Введенского или навеянные ею: мерцающая мышь, текущая из стакана и долгий миг никуда не утекающая вода, тарелка, похожая на циферблат без цифр, с двумя рыбами-стрелками, одна из которых вот-вот сметет сыновей… — иероглифы, настраивающие на сквозную тему Введенского «Время-Смерть-Бог».

Сколько жизней проживает писатель? Если иметь в виду обреченность на собственный стиль, круг тем, жанровые предпочтения — одну, редко две, максимум три. Число жизней, проживаемых в профессии сценаристом, огромно. Новый режиссер — это всегда новый киноязык и всегда новые ограничения — жанровые, технологические. А иногда и новая свобода. Когда Александр Петров предложил мне работать с ним над сценарием мультфильма «Русалка», а работает он в уникальной технике пальцевой живописи по стеклу, позволяющей персонажу выражать самые разные эмоции, кадру — дышать и постоянно преображаться, а сценам фильма перетекать друг в друга еще пластичней витражей в калейдоскопе — вот счастье, вот права, подумала я.

И, конечно, погорячилась, потому что позвал меня Саша воплотить свою собственную сценарную идею, пронизанную, как мне показалось, избыточной серьезностью и нарочитым трагизмом. Это потом «Русалка» попадет в оскаровский шорт-лист, соберет массу престижных наград, в том числе приз за лучший сценарий на фестивале в Оттаве. Пока же в замысле режиссера было дано: старец, живущий в скиту посреди темного леса вместе с кротким юным послушником, и являющаяся им русалка — девушка, в мирской молодости старца им соблазненная и брошенная, а в нашей истории соблазнившая и утопившая юного послушника.

Когда Саша призвал к работе меня, уже были отсняты сто метров материала — но что-то в нем не срасталось. Темный лес, старец весь в черном с головы до пят, непроглядность тесной кельи — увиденное удручило прежде всего тем, что кадру было нечем дышать, а главным талантам Петрова-мультипликатора практически негде раскрыться. И, кажется, первое, что я после просмотра сказала: стихия русалки — вода, весь кадр должен быть залит обманчиво-завораживающим светом, какой бывает на Белом море во время белых ночей… Почему я так подробно об этом рассказываю? Потому что сценаристу порой приходится решать самые неожиданные задачи.

Потому что вскоре после нашего разговора Саша поехал на Белое море, где до этого не бывал, — и весь фильм оказался пронизан именно его серебристым свечением. А еще хрустальным, сильным и нежным голосом Евгении Смольяниновой — где-то я раньше ее уже слышала и записала сценарий так, чтобы он весь оказался нанизан на женский распев. К счастью, и Саша влюбился в ее поразительный голос. Пригласил, а Евгения написала к «Русалке» еще и оригинальную музыку. А что же, спросите вы, сюжет? Жизнь юного послушника мне удалось отстоять. Написать несколько сцен, которые затем вошли в фильм (одна из них — с карабканьем старца на небеса, писалась, когда картина была почти завершена, но режиссеру не хватало в ней кульминации). Радостно поиграть в сценарии с отражениями, преображениями, мимикой и пластикой — всем тем, чего ни в кукольном, ни в рисованном сценарии не пропишешь. Привнести в фильм лиризм, смягчивший избыточный пафос… Судя по зрительским отзывам на сетевых кинофорумах, у нас все получилось: «фильм трогает до глубины души», «красиво и по-настоящему».

Но я до сих пор, спустя двадцать лет, все еще задаюсь вопросом: не слишком ли заметны в картине швы наших с режиссером несовпадений? (Фантомные боли часто преследуют сценаристов, но и они — часть профессии.)

 

* * *

Несколько десятков прожитых жизней остались за рамками моего рассказа: работа в игровом, документальном, учебном, научно-популярном кино. Может быть, потому что в мультипликации — не зря Эйзенштейн называл ее «сверхкино» — я не только натрудила, но и поставила свою правую руку. А левая, насмешливо поглаживая ее мозоли, тайком перенимала накопленные умения.

 

 

 

• Скопировать ссылку

  Скопировано

Следующий материал

Предотвращение неправдоподобия

  Алиса Ганиева — прозаик, эссеист. Автор книг «Салам тебе, Далгат!», «Праздничная гора», «Жених и невеста». Лауреат премий «Дебют» и «Триумф», финалист премий «Ясная Поляна», «Русский Букер» и др. Живет…

Правило левой руки

 

Жить стало веселей… С самого раннего детства нам внушали необходимость при переходе дороги посмотреть сначала налево, а потом направо, чтобы убедиться в отсутствии опасности наезда. В сегодняшних реалиях это простое правило применимо совсем к иной ситуации — когда в различных сферах нашей жизни левая рука творит одно, а правая — совсем другое…

 

Чтобы в этом убедиться, достаточно пробежать взглядом ежедневную сводку новостей.

Итак, с одной стороны, жить стало лучше и явно веселей: в Торонто количество случаев заражения «ковидом» уже неделю стабильно снижается и в среднем упало до 500. Открылись спортивные залы и кинотеатры, возвращаются фестивали и ярмарки, а правительство уже намекает на дальнейшие послабления режима, буквально со следующей недели.  

Но с другой, городская служба общественного здравоохранения отправила по домам целую школу в районе Этобико, где был зафиксирован рост  числа инфицированных детей. 

Конкретные цифры поначалу, как водится, не назывались, но зато объявили, что возврат к виртуальной учебе поможет обеспечить безопасность как учащихся, так и административно-учительского персонала. Одновременно родители получили письмо с заверениями, что школа готова бесплатно предоставить наборы для экспресс-тестов на дому, те самые, о необъяснимом дефиците которых мы рассказывали в одной из наших публикаций. В аптеке-то, по $40 долларов за тест, не накупишься, особенно если в семье не один ребенок. 

Кстати, для сравнения: в том же самом, например, Израиле, такой же набор почему-то стоит всего 40 шекелей, то есть чуть больше $15, и то люди недовольны. Но это там, у них. Здесь же интересно, почему это вдруг стало возможным теперь, а не в начале учебного года, когда мамы и папы безуспешно добивались права сами проверять своих детей, прежде чем отправить их в классы? Или же минздрав с минпросом все еще не определились, кого обеспечивать бесплатными наборами? 

Зато в этом же письме предписано, как и раньше, опрашивать каждого ребенка на наличие симптомов — у входа в школу. Вроде бы не ведая, что экспресс-тест предназначен именно для выявления бессимптомного наличия вируса. Но, как говаривали в стране, откуда мы родом, «наряду с отдельными недостатками у нас есть существенные достижения». 

 

В соответствии с городской статистикой, более 86 процентов населения Торонто уже получило хотя бы по одной дозе вакцины от коронавируса, а более 82 процентов иммунизированы полностью. 

 

Таким образом, до намеченных 90 процентов осталось совсем чуть-чуть, или примерно 50 тысяч жителей. С каждым из которых, в рамках намеченной городом стратегии, заявил мэр Джон Тори, планируется связаться по телефону или послать текстовое сообщение, напоминающее о необходимости сделать вторую прививку в одной из 22 клиник или прямо на станциях метро. Что ждет тех, кого не убедит дружеская беседа, пока не говорится. Хотя почти идиллическую картину слегка омрачают угрозы города отправить в 6-недельный неоплачиваемый отпуск или даже уволить своих работников, не желающих полностью вакцинироваться.  

Без преувеличения, радостным известием стало открытие в ближайшее время наземной границы с нашим южным соседом. Но и тут решения с обеих сторон, как видно, принимались двумя разными руками. С одной стороны, канадцев, получивших две дозы разных вакцин, но только бывшей Pfizer, теперь, по-канадски, Comirnaty, и бывшей Moderna, ныне Spike Vax, вроде бы впустят. С другой, американцы еще не решили, что делать с теми, кому в спешке или по обязанности, смешали AstraZeneсa, она же VaxZevria, с Pfizer/Moderna. 

И пока они там размышляют, канадское правительство, видимо, на всякий случай, призвало народ по-прежнему воздерживаться от поездок «без необходимости», как это изящно названо. Причем, не только за границу, но и внутри своей страны.

Но завершить тему хочется все же на веселой ноте. На прошедшей неделе вездесущая пресса поведала историю, от которой не знаешь, то ли плакать, то ли смеяться. 

Школьный совет региона Йорк грозится наказать учителей, которые осмелились носить в классе купленную за свои, немалые, замечу, деньги, хирургическую маску N-95, вместо предписанных и выдаваемых данным советом символических одноразовых голубых тряпочек.  

Попытки «нарушителей» объяснить, что эти маски открыты со всех сторон, и не защищают ни детей, ни самого педагога, понимания не встретили. 

Забавно, что карательные санкции исходят от того же самого органа, который в самом начале пандемии категорически отвергал просьбы родителей разрешить детям носить в школе маски… И подобных несуразиц кругом столько, что уже не знаешь, как это воспринимать. Разве что 11 с юмором, но поглядывая налево при переходе дороги…

 

Александр Герштейн
По материалам канадской прессы 

Мнение | Левые и верховенство закона

Недавние выборы призвали нас к жесткой борьбе — и, если необходимо, на улицах — для защиты верховенства закона и наших формальных процессов избирательной демократии. Я действительно только что сказал, что хочу защитить «верховенство закона»?

За последние четыре года многие из нас, левых, оказались в неловком положении, отстаивая систему, которую мы обычно критикуем. В этой статье рассказывается о некоторых вещах, которые настоящий момент помогает нам увидеть в природе демократии. Эти уроки полезны для понимания того, как мы относимся к нашему глубоко ущербному нынешнему правительству, а также к чему мы должны стремиться, мечтая о лучшем будущем.

Мы, левые, которые просто требовали, чтобы каждый голос был подсчитан и чтобы система уважалась, не сделали этого, потому что наивно полагали, что наша система справедлива и справедлива. Мы сделали это, потому что знали, что наша избирательная система — это основа, защищающая нас от злоупотреблений, допускаемых диктатурой. Мы знаем, что если бы мы не боролись за формальную систему, как бы она ни была ограничена, мы допустили бы еще более серьезные злоупотребления властью.

Как я утверждаю в своей книге Вызов власти: демократия и подотчетность в расколотом мире , чтобы построить справедливое общество, нам нужно бросить вызов разнообразным формам власти, разрушительным для нашей жизни. Есть много способов, которыми системы несправедливой власти доминируют в нашей жизни и не контролируются нашей официальной политической системой. В дополнение к формальной демократии нам нужно бороться за реальную демократию, означающую, что люди действительно имеют право принимать решения, влияющие на их жизнь.

Мы, левые, нутром чувствуем, что в нашей политической системе доминируют интересы Уолл-Стрит, компании, работающие на ископаемом топливе, системный расизм, патриархат и банки. Мы годами доказывали, что наша система формальной представительной демократии скрывает более глубокие недемократические реалии.

Какая разница, могу ли я избирать политиков, если у этих политиков нет реальной власти управлять полицией? Если не будет денег для поддержки развития в моем районе? Формальная демократия может дать результаты, отвечающие этим потребностям, только после того, как будет достигнута критическая масса и политика начнет меняться. И заставить систему достаточно измениться, чтобы удовлетворить эти потребности, невероятно сложно. Демократии мешают разными способами. В политике есть сила денег. Существуют ограничения двухпартийной системы. Есть коллегия выборщиков. Есть партизанская махинация. Есть способы, которыми капитализм превосходит способность одного правительства ограничивать его. Есть способы, которыми частный контроль над средствами массовой информации искажает нашу культуру. Каждая из этих вещей не позволяет нашей официальной политической системе дать людям реальную власть над их жизнями.

Карл Маркс был критиком того, что он и его последователи называли буржуазной демократией. Они утверждали, что формальная избирательная система выглядит справедливой на первый взгляд, но из-за того, что она воплощает в себе силу интересов элиты, на самом деле она является прикрытием для глубоко недемократической системы. Современные «демократические» системы демократичны формально, но не демократичны по существу: все имеют право голоса, но на самом деле добиваются своего только сильные мира сего.

Некоторых это глубокое недоверие к ограничениям формальной демократии приводит к мысли, что не стоит связываться с правительством. Другие, придерживающиеся институционалистской теории управления, видят в ней необходимую почву для борьбы, учитывая наши нынешние реалии. Институционалисты согласны с тем, что в нашей политической системе укоренилось глубокое неравенство, а правила игры настроены против интересов людей. Но в отличие от ортодоксальной марксистской традиции они утверждают, что правительство — это сфера, где люди могут бороться за более существенное демократическое общество. И они утверждают, что эта территория борьбы слишком важна в нашей жизни, чтобы уступить ее тем, кто будет контролировать ее в интересах элиты.

Одно из моих любимых выражений, связанных с организацией сообществ, заключается в том, что правила и законы — это сила, застывшая во времени. Другими словами, правительство — это место состязания, где за власть борются разные интересы. Власть денег часто доминирует над властью людей, если только люди не организуются и не мобилизуются, чтобы изменить баланс сил. С этой точки зрения правительство похоже на игру, которая определяется своими правилами, но правила которой меняются в результате выигрышей и проигрышей разных игроков.

Правительство — это место, где сосредоточена и развернута огромная власть. В формально демократической системе существуют правила, или система сдержек и противовесов, в отношении того, как могут действовать лица, принимающие решения в системе. В отличие от диктатуры, где лидер может произвольно решать, кому жить, а кому умереть, в формальной демократии существуют процессы, определяющие, как следует вести игру за власть.

Великий итальянский философ-марксист Антонио Грамши утверждал, что государственная власть опирается на два основных столпа: сила и согласие . Правительства — это системы, которые контролируют и используют насилие. Какому-либо все же достаточно сложно удержать систему власти исключительно на основе насилия. Таким образом, правительственные системы также получают согласие управляемых различными способами. Одна из них заключается в том, что, поскольку система формально демократична и правит при участии людей, она выполняет их желания и, следовательно, легитимна. Важным аспектом политической организации в демократическом обществе является работа по оспариванию легитимности игры и использование этих вызовов для изменения правил или результатов.

Правление любой государственной системы — результат многолетней борьбы разных сил. И хотя верно то, что элитным силам легче контролировать правительство, из этого не следует, что правительство нелегитимно, потому что элитные силы часто имеют преимущество. Формальная демократия также ограничивает диапазон действия интересов элиты. И более популярные интересы часто успешно мобилизуют и меняют игру таким образом, чтобы это служило их интересам.

В США Трамп и его богатые покровители не могли просто делать все, что хотели, находясь у власти. Им приходилось иметь дело с системой сдержек и противовесов, и в конечном итоге система смогла отнять его от власти (мы надеемся!) довольно безболезненно. Как минимум, левые участвовали в защите верховенства закона на этих выборах, потому что это было лучше, чем альтернатива. Это было лучше, чем позволить тем элитам, которые держали в своих руках рычаги власти, действовать произвольно, не сдерживая формальных правил.

Но наша поддержка идеи верховенства закона не должна ограничиваться только его способностью ограничивать действия диктатора. Возможно, что более важно, когда левые представляют свой идеальный мир, они часто полагают, что могут обладать властью без формальной демократии. Соавтор Маркса Фридрик Энгельс писал, что, как только пролетариат придет к власти в ходе революции, он будет править посредством «диктатуры пролетариата», которая будет управлять обществом в интересах рабочего класса на период, пока государство не увянет. прочь. Большинство обществ, в которых марксистская группа пришла к власти в результате революции, заканчивались политической диктатурой, которая не исчезла. Это стало укоренившейся формой элитарной власти.

Сдержки и противовесы, присущие формальной демократии, имеют решающее значение для удержания и сдерживания власти. Этот медленный процесс изменения правил игры, чтобы получить справедливые результаты, важен в преимущественно капиталистической демократии, такой как США. Они также имеют решающее значение в любом идеализированном посткапиталистическом будущем. Анархисты утверждают, что нам нужно упразднить государство. Но независимо от того, называем ли мы то, что мы хотели бы получить государством, или нет, до тех пор, пока у нас есть крупномасштабные социальные системы, в которых решения принимаются коллективно от имени всего общества, должны существовать системы, обеспечивающие эта сила не концентрируется и не используется деструктивными способами. Для этого требуются системы подотчетности.

Мы знаем, что когда у людей есть власть, они могут изменить правила игры таким образом, чтобы они могли еще больше сконцентрировать больше власти. Любая социальная система, капиталистическая, социалистическая или анархистская, должна иметь механизмы, обеспечивающие подотчетность власти. Должны быть проверки на произвольное использование власти, и должны быть способы разрешения разногласий, которые воспринимаются как справедливые и прозрачные.

Наша работа в нынешней ситуации заключается в защите верховенства права от угроз захватить власть, сосредоточенную в нашем правительстве, и использовать ее произвольным образом. Нам нужно бороться за изменение правил, чтобы наша система была максимально демократичной. И нам нужно подтолкнуть эту систему к результатам, которые существенно повлияют на способность людей иметь власть в своей жизни.

Наша система формальной демократии только что выдержала серьезный стресс-тест. Мы узнали о многих трещинах и трещинах, которые необходимо залатать, прежде чем произойдет следующая попытка установления диктатуры. И как только Демократическая партия окажется у власти, и нам больше не нужно будет беспокоиться о диктаторском свержении нашей формальной демократической системы, нам нужно вернуться к максимально упорной борьбе за то, чтобы сделать систему более демократичной по существу, и к тому, чтобы сделать формальные правила максимально справедливы.

сек. 169.18 Устав MN

§

Subd. 5.Движение влево от центра проезжей части; исключение.

(a) Ни одно транспортное средство не должно выезжать на левую сторону от центра проезжей части при обгоне и обгоне другого транспортного средства, следующего в том же направлении, за исключением случаев, когда такая левая сторона хорошо видна и свободна от встречного транспорта на достаточном расстоянии впереди, чтобы разрешать такой обгон и обгон полностью, не мешая безопасной эксплуатации любого транспортного средства, приближающегося со встречного направления, или любого обгоняемого транспортного средства. В любом случае обгоняющее транспортное средство должно вернуться на правую сторону проезжей части, прежде чем приблизится на 100 футов к любому транспортному средству, приближающемуся с противоположного направления.

(b) За исключением проезжей части с односторонним движением, ни одно транспортное средство при обгоне и обгоне другого транспортного средства или в любое другое время не должно двигаться на левую половину проезжей части при следующих условиях:

(1) при приближении гребень уклона или поворот на шоссе, где обзор водителю по шоссе затруднен на расстоянии 700 футов;

(2) при приближении на расстояние менее 100 футов к любому подземному переходу или туннелю, железнодорожному переезду, перекрестку в черте города или перекрестку за городом, если наличие перекрестка отмечено предупредительными знаками; или

(3) если установлены официальные знаки, запрещающие обгон, или отмечена отличительная осевая линия, эта отличительная линия также запрещает обгон, как указано в Руководстве по унифицированным устройствам управления дорожным движением, принятом комиссаром.

(c) Несмотря на параграф (b), пункт (3), автомобиль может двигаться по левой стороне проезжей части для безопасного обгона велосипеда при следующих обстоятельствах:

(1) велосипед движется по в том же направлении, что и автомобиль;

(2) водитель автомобиля либо (i) обеспечивает безопасный клиренс, ни в коем случае не менее трех футов или половины ширины автомобиля, в зависимости от того, что больше, или (ii) полностью входит в левый полоса шоссе;

(3) водитель велосипеда не (i) поворачивает налево или (ii) не сигнализирует, что водитель велосипеда намеревается повернуть налево; и

(4) водитель транспортного средства соответствует всем другим применимым требованиям в соответствии с этим разделом.

§

Доп. 7. полосное шоссе.

Когда любая проезжая часть разделена на две или более четко обозначенных полосы для движения, применяются следующие правила, в дополнение ко всем другим, согласующимся с этим подразделением:

единственную полосу и не должен смещаться с полосы до тех пор, пока водитель не убедится в том, что движение может быть выполнено с безопасностью;

(2) на проезжей части, которая не является проезжей частью с односторонним движением и разделена на три полосы, транспортное средство не должно двигаться по средней полосе, за исключением случаев обгона и обгона другого транспортного средства, где проезжая часть хорошо видна, а центр полоса свободна от движения на безопасном расстоянии, или при подготовке к левому повороту, или там, где центральная полоса в данный момент выделена исключительно для движения транспорта в направлении, в котором движется транспортное средство, и обозначена указателями, уведомляющими о распределении. Левая полоса трехполосной дороги, не являющейся проезжей частью с односторонним движением, не может использоваться для обгона и обгона другого транспортного средства;

(3) могут быть установлены официальные знаки, направляющие медленно движущееся транспортное средство на выделенную полосу или выделяющие определенные полосы для транспортных средств, движущихся в том же направлении, и водители транспортных средств должны подчиняться знаку;

(4) всякий раз, когда на проезжей части установлена ​​велосипедная дорожка, любое лицо, управляющее автомобилем на проезжей части, не должно двигаться по велосипедной дорожке, кроме как для выполнения парковочных маневров, чтобы припарковаться там, где парковка разрешена, въехать или выехать шоссе, чтобы подготовиться к повороту, как это предусмотрено в разделе 169.19, подраздел 1, или останавливать школьный автобус с целью приема или высадки любого человека при условии, что школьный автобус оборудован и идентифицирован в соответствии с положениями статей 169. 441 и 169.442, подраздел 1, а мигающие красные сигналы активированы и останавливаются- сигнальная рука выдвинута; и

(5), невзирая на пункт (1), оператор транспортного средства общей длиной более 40 футов, общей шириной более десяти футов или любой комбинации транспортных средств может с должным учетом всех других транспортных средств , отклоняться от полосы, по которой едет оператор, в той мере, в какой это необходимо для подъезда и проезда кругового перекрестка.

§

Доп. 11.Обгон припаркованного авторизованного транспортного средства; цитата; вероятная причина.

(a) Для целей настоящего подраздела «уполномоченное транспортное средство» означает разрешенное аварийно-спасательное транспортное средство, как определено в разделе 169.011, подраздел 3; эвакуатор или тягач, как определено в разделе 168B.011, подраздел 12a; патрульная машина автострады; автомобиль для обслуживания дорог; служебный автомобиль; строительная машина; транспортное средство для твердых отходов; или утилизационный автомобиль.

(b) При приближении и перед обгоном разрешенного транспортного средства с включенными аварийными, мигающими или сигнальными огнями, которое припарковано или иным образом остановлено на улице или шоссе, имеющих две полосы движения в одном направлении, или рядом с ними, водитель транспортного средства должен безопасно переместить транспортное средство на полосу, наиболее удаленную от разрешенного транспортного средства, если это возможно.

(c) При приближении и перед обгоном разрешенного транспортного средства с включенными аварийными, мигающими или сигнальными огнями, которое припарковано или иным образом остановлено на улице или шоссе или рядом с ними, имеющих более двух полос движения в одном направлении, водитель транспортное средство должно безопасно перемещать транспортное средство таким образом, чтобы между водителем и любой полосой движения, на которой разрешенное транспортное средство полностью или частично припарковано или иным образом остановлено, оставалась свободная полоса движения, если это возможно.

(d) Если смена полосы движения в соответствии с параграфами (b) или (c) невозможна или при приближении и перед обгоном разрешенного транспортного средства с включенными аварийными, мигающими или сигнальными огнями, которое припарковано или иным образом остановлено на или рядом с улица или шоссе, имеющее только одну полосу движения в том же направлении, водитель транспортного средства должен снизить скорость транспортного средства до скорости, разумной и разумной в данных условиях, до тех пор, пока автомобиль полностью не объедет припаркованное или остановившееся разрешенное транспортное средство , если это возможно сделать.

(e) Блюститель порядка может вынести предупреждение водителю транспортного средства, если у блюстителя порядка есть достаточные основания полагать, что водитель управлял транспортным средством в нарушение этого раздела в течение четырех часов после прекращения инцидент или получение отчета в соответствии с пунктом (f). Замечание может быть вынесено даже в том случае, если нарушение не было совершено в присутствии блюстителя порядка.